Ей идет быть почти ручной
Мой смешной, наивный друг - на моем теле от нашей дружбы остаются синяки.
Ты говоришь, что мы очень разные и одновременно очень похожи - все потому что ты думаешь, но боишься почувствовать, а я чувствую, но боюсь задуматься.
Ты говоришь, мы достигнем всего, чего захотим, только если попадем в систему, а пока мы вне, мы элементарно - неудачники.
Ты говоришь, что мы - это "инфантильная скейтерша" и "северо-американский отброс".
Ты говоришь, что я взрываю твоим друзьям мозги, и что только ты один способен меня слушать.
Солнечный закат и солнечный мальчик Женя - все это мне в экскорт.
Со мной моя Березка - и все, я готова в поездку на дачу за обещанным итало-диско, шампанским и тортиком.
Все изза того что день и правда был очень хорошим.
Произвели фурор, ну это как всегда.
Да, мы такие. И ушли в ночь.
В полной темноте, сидели на одиноком бревне, в поле. Втроем смотрели на звезды.
В городе по-любому таких нет. Прослезилась.
Куски фраз, куски памяти - обычный утренний тупняк.
Ты говоришь, что мы очень разные и одновременно очень похожи - все потому что ты думаешь, но боишься почувствовать, а я чувствую, но боюсь задуматься.
Ты говоришь, мы достигнем всего, чего захотим, только если попадем в систему, а пока мы вне, мы элементарно - неудачники.
Ты говоришь, что мы - это "инфантильная скейтерша" и "северо-американский отброс".
Ты говоришь, что я взрываю твоим друзьям мозги, и что только ты один способен меня слушать.
Солнечный закат и солнечный мальчик Женя - все это мне в экскорт.
Со мной моя Березка - и все, я готова в поездку на дачу за обещанным итало-диско, шампанским и тортиком.
Все изза того что день и правда был очень хорошим.
Произвели фурор, ну это как всегда.
Да, мы такие. И ушли в ночь.
В полной темноте, сидели на одиноком бревне, в поле. Втроем смотрели на звезды.
В городе по-любому таких нет. Прослезилась.
Куски фраз, куски памяти - обычный утренний тупняк.