Ей идет быть почти ручной
Вновь, оказаться на ночной улице, в тишине - опять стук в голове, сдавленное дыхание и влажные глаза.
А вокруг кусты, трава, серо-черное небо и грязная дорога ведущая за поворот, где только темнота.
Долго я еще буду плутать? Задавили - страх и отчаяние.
Прям как в кошмарном сне.
Опять так хочется найти хоть какую-нибудь надежду. Хоть во что-то еще раз поверить.
Ну давай же, держись - ты же не одна.
На тебя вся надежда - тебе нельзя остановиться, нельзя заплакать, нельзя убежать и забиться в угол.
Только идти дальше. Среди этих высоких домов, бесконечных дорог, проносящихся машин.
Успокаивая себя только тем, что еще жива - а значит надо что-то делать.
Нельзя стоять на месте.
Кружится голова, болят ноги, ломает руки и дико болит все внутри.
Тяжелый выдох, уткнулась в мягкий шарф.
Вот и все, это конец - больше никак не уйти мне из этой жестокой реальности.
Ничего не помогает. Легкие способы просто уже неэффективны, а убивать себя у меня просто не хватит смелости.
Отчетливо вижу себя со стороны. Как будто перестала жить.
Черно-белая картинка - проекция действий, поступков, планов, слов, жестов.
Вот она куда-то идет, перебежками, быстро.
Ждет автобуса, такси, в черном капюшоне, смотря вдаль на движение улицы.
С кем-то говорит, улыбается, заглядывает в глаза, что-то рассказывает.
Едет в лифте, облокотившись на стенку, кидает сумку на пол, раздевается и падает на кровать.
Молча удаляет смски и плачет на полу в туалете, а потом умывается и говорит, что у нее просто насморк.
Дико боится оставаться ночью дома, одна, в своей комнате, боится своих мыслей.
И плачет, когда смотрит из окна на ночной город, хотя всегда его любила.
Если иногда получается заснуть - просыпаться никогда не хочется.
Все сны на удивление счатливые - в них общая радость, искренний смех, крепкая дружба и наивная влюбленность.
Открывая глаза, все испаряется, время снова жестоко убивает красивую надежду.
Больно. Обидно - опять ничего не вышло, все было зря.
Но Ёжик - гордая птица.
Она все-таки выживет, если рано или поздно не убьет себя своими же иголками.
А вокруг кусты, трава, серо-черное небо и грязная дорога ведущая за поворот, где только темнота.
Долго я еще буду плутать? Задавили - страх и отчаяние.
Прям как в кошмарном сне.
Опять так хочется найти хоть какую-нибудь надежду. Хоть во что-то еще раз поверить.
Ну давай же, держись - ты же не одна.
На тебя вся надежда - тебе нельзя остановиться, нельзя заплакать, нельзя убежать и забиться в угол.
Только идти дальше. Среди этих высоких домов, бесконечных дорог, проносящихся машин.
Успокаивая себя только тем, что еще жива - а значит надо что-то делать.
Нельзя стоять на месте.
Кружится голова, болят ноги, ломает руки и дико болит все внутри.
Тяжелый выдох, уткнулась в мягкий шарф.
Вот и все, это конец - больше никак не уйти мне из этой жестокой реальности.
Ничего не помогает. Легкие способы просто уже неэффективны, а убивать себя у меня просто не хватит смелости.
Отчетливо вижу себя со стороны. Как будто перестала жить.
Черно-белая картинка - проекция действий, поступков, планов, слов, жестов.
Вот она куда-то идет, перебежками, быстро.
Ждет автобуса, такси, в черном капюшоне, смотря вдаль на движение улицы.
С кем-то говорит, улыбается, заглядывает в глаза, что-то рассказывает.
Едет в лифте, облокотившись на стенку, кидает сумку на пол, раздевается и падает на кровать.
Молча удаляет смски и плачет на полу в туалете, а потом умывается и говорит, что у нее просто насморк.
Дико боится оставаться ночью дома, одна, в своей комнате, боится своих мыслей.
И плачет, когда смотрит из окна на ночной город, хотя всегда его любила.
Если иногда получается заснуть - просыпаться никогда не хочется.
Все сны на удивление счатливые - в них общая радость, искренний смех, крепкая дружба и наивная влюбленность.
Открывая глаза, все испаряется, время снова жестоко убивает красивую надежду.
Больно. Обидно - опять ничего не вышло, все было зря.
Но Ёжик - гордая птица.
Она все-таки выживет, если рано или поздно не убьет себя своими же иголками.